Четвериков А. О. Правовое регулирование либерализации трансграничных отношений: опыт Европейского Союза

Четвериков Артем Олегович

Правовое регулирование либерализации

трансграничных отношений: опыт Европейского Союза

12.00.10 – Международное право; Европейское право

Автореферат

диссертации на соискание ученой степени доктора юридических наук

Москва – 2010

 

Диссертация выполнена в Московской государственной юридической академии имени О.Е. Кутафина

Научный консультант	доктор юридических наук, профессор Кашкин Сергей Юрьевич
Официальные оппоненты	доктор юридических наук, профессор Бирюков Михаил Михайлович доктор юридических наук, профессор Капустин Анатолий Яковлевич доктор юридических наук, профессор Шумилов Владимир Михайлович
Ведущая организация	Институт законодательства и сравнительного правоведения при Правительстве                   Российской Федерации

Защита состоится 19 января 2011 года в 12.00 на заседании диссертационного совета Д 212.123.02 при Московской государственной юридической академии имени О.Е. Кутафина, 123995, г. Москва, ул. Садовая- Кудринская, д. 9, зал заседаний Ученого совета.

С диссертацией можно ознакомиться в библиотеке Московской государственной юридической академии имени О.Е. Кутафина

Автореферат разослан                                2010 г.

Ученый секретарь диссертационного совета, заслуженный деятель науки

Российской Федерации,

доктор юридических наук, профессор                                    Н.А. Михалева

 

ВВЕДЕНИЕ

Актуальность темы исследования. Европейский Союз – один из наиболее значимых и, одновременно, загадочных феноменов, вызванных к жизни в XX веке процессами международной интеграции. С именем этой организации  (далее кратко ЕС) связано преобразование многих, казавшихся ранее незыблемыми, устоев экономической и политико-правовой жизни стран  Европы.

Для юридических наук (для всех без исключения отраслей отечественного и зарубежного правоведения) принципиальное значение имеет тот факт, что с возникновением Европейского Союза сначала небольшой, затем все более обширный и продолжающий увеличиваться спектр общественных отношений стал регулироваться на «европейском уровне» – не только учредительными договорами, заключенными странами ЕС, но и тысячами ежегодно издаваемых на их основе юридически обязательных нормативных актов (регламентов и директив)   институтов   ЕС,   количество   которых   приближается   к   120001  и

которые устанавливают права и обязанности не только для самих государств, но и непосредственно для их граждан (с 1993 г. – также граждан ЕС). Единообразное толкование этих документов для всех государств, входящих в ЕС, обеспечивает судебная практика Суда Европейского Союза, которая в рамках этой организации прочно заняла место одного из главных видов источников права.

Создание ЕС, таким образом, обусловило появление еще одного существенного феномена – права Европейского Союза – которое в настоящее время уже «не может быть сведено к региональному международно-правовому комплексу,   поскольку   его   структура   гораздо   сложнее»   (А.Я.  Капустин)2.

«Обслуживание интеграционных процессов на европейском континенте – отмечает М.Л. Энтин, – потребовало такого правового регулирования, при котором совместно вырабатываемые правила поведения понимались, соблюдались и применялись одинаково, всеми и повсеместно, несмотря на сохранение границ и государственного суверенитета. В результате на стыке национального и международного права родилась особая автономная правовая система. Она не идентична ни национальному праву государств региона, ни региональному международному правопорядку, но вбирает в себя наиболее важное и существенное из практики функционирования национальных и международных правовых институтов <…> Со временем это видение права   ЕС

как автономной правовой системы стало альфой и омегой европейского правосознания»3.

По словам С.Ю. Кашкина и П.А. Калиниченко: «Право Европейского Союза сегодня является той законодательной моделью, в соответствии с которой свое право гармонизируют все страны Европы. В этом отношении право ЕС становится подлинно европейским правом. Правовая система Европейского Союза  вполне  сопоставима   с  Римским  правом  и  его  знаменитым     Сводом

 

 

 

 

1 См.: Vingt-cinquième rapport annuel de la Commission sur le contrôle de l‟application du droit communautaire. Bruxelles, le 18.11.2008. COM (2008) 777 final. P. 2.

2 См.: Капустин А.Я. Европейский Союз: интеграция и право. М.: РУДН, 2000. С. 239.

3 См.: Энтин М.Л. В поисках партнерских отношений: Россия и Европейский Союз в  2004  – 2005 годах. Спб.: Россия-Нева, 2006. С. 10 – 11.

 

Юстиниана (Corpus Juris), воспринятым во многих странах Европы и оказавшим влияние, в том числе, на правовую систему России»4.

Возникновение, укрепление и неуклонное расширение предмета регулирования права ЕС не привело к исчезновению в Европе национального (внутригосударственного) права, которое продолжает развиваться в рамках каждого государства-члена ЕС. В то же время, сегодня подобное развитие все больше «моделируется» эволюцией права ЕС, которое внедряет в национальное законодательство единообразные правовые стандарты почти по всем отраслям права.

В итоге, как образно заметил один из крупнейших представителей социологической школы в общей теории права Ж. Карбонье, «в свод национального права включается свод права, пришедший из другого места [из ЕС]5, причем не в качестве коллекции застывших норм, но как живой свод правил, который продолжает создавать право»6. По некоторым оценкам количество юридических норм, имеющих «европейское» происхождение (сформулированных на уровне ЕС), в начале XXI века составляло в каждом из государств-членов ЕС до 80% внутреннего законодательства7.

Значительным своеобразием отличается и сама организация «Европейский Союз», усилиями которой создается рассматриваемая правовая система. Учрежденный на основе международных договоров, в форме международной (межправительственной) организации, ЕС в настоящее время существенно перерос рамки конфедерации, все чаще и активнее осуществляет в отношении своих государств-членов и граждан функции и полномочия, аналогичные функциям и полномочиям федеративного государственного образования, не становясь при этом европейским «сверхгосударством» в полном смысле слова.

Как следствие, все больше представителей и европейской, и российской правовой доктрины отмечают у Европейского Союза черты государственно- подобного образования, а у его политико-правовых механизмов – сходства с конституционным правом: от указания на существование в ЕС «значительных элементов конституционно-правового регулирования»8, где конституционализм и конституционное право поднимаются «на наднациональный уровень»9, констатации федеративных черт и тенденций ЕС10, до утверждений о том, что

«Европа  [ЕС]  изобрела  свой  собственный  конституционный    федерализм»11,

4 См.: Кашкин С.Ю., Калиниченко П.А. Россия и Европейский Союз на пути создания общего европейского правового пространства // СНГ, Россия и Европа: сборник статей. М.: Юстицинформ, 2006. С. 203.

5 Здесь и далее примечания в квадратных скобках автора. – А.Ч.

6 См.: Carbonnier J. Droit et passion du droit sous la Ve République. Paris: Flammarion, 2006. P. 36.

7 «Сегодня считается, что примерно 80% норм права, применяемых в любом государстве-члене, прямо или косвенно зависят от регламентов или директив Союза». См.: Philip C. La Constitution européenne. Paris: PUF, 2004. P. 102.

8 См.: Чиркин В.Е. Конституционное право зарубежных стран. М.: Юрист, 2005. С. 183

9 См.: Страшун Б.А. Некоторые перспективы конституционного права в эпоху глобализации // Argumentum ad judicium. Труды МГЮА. Т. I. М.: МГЮА, 2006. С. 173.

10  Европейскому Союзу «все больше присуща тенденция сближения с федеративной  моделью».

См.: Rouvillois F. Droit constitutionnel. T. 1. Paris: Flammarion, 2005. P. 63. По словам И.И. Лукашука: «Нельзя не согласиться с Б.Н. Топорниным, который пишет: “Сообщества и Европейский Союз продолжали носить „гибкий характер‟: они сочетали качества международной организации и квазигосударственной федеральной структуры”». См.: Лукашук И.И. Международное право. Особенная часть. Учебник. М: Wolters Kluwer, 2005. С. 66; Топорнин Б.Н. Европейское право. М.: Юрист, 1998. С. 147.

11 См.: Weiler J. Fédéralisme et constitutionnalisme: le Sonderweg de l‟Europe // Une Constitution pour l‟Europe? Sous la direction de R. Dehousse. Paris: Presses de sciences Po, 2002. P. 176.

 

может рассматриваться как «федерация государств sui generis»12 и даже в качестве первого в мире «сетевого государства»13.

Федеративные, государственно-подобные черты ЕС усилил Лиссабонский договор 2007 г. (в силе с 1 декабря 2009 г.), который вобрал в себя большинство положений проекта Конституции ЕС 2004 г. и осуществил тем самым самую значительную за последние десятилетия реформу его правовых устоев: признание Европейского парламента, избираемого  непосредственно  гражданами ЕС, равноправным носителем «законодательной и бюджетной функций» на европейском уровне (ст. 14 Договора о ЕС), юридическое закрепление в учредительных актах ЕС таких конституционно-правовых принципов и институтов, как принцип «представительной демократии» и народная законодательная инициатива в форме «гражданской инициативы» граждан ЕС, возможное создание «Европейской прокуратуры»  и др.

В то же время, Европейский Союз не порывает со своим международно- правовым происхождением. ЕС продолжает базироваться на международных (учредительных) договорах, пересматриваемых только с общего согласия государств-членов. За каждым из них Лиссабонским договором – впервые в истории ЕС – прямо признано право добровольного выхода из состава организации. «Европейское право – указывает М.М. Бирюков, – и в этом, безусловно, его специфика, порождено международным правом и является результатом как межнационального сотрудничества, так и наднационального правотворчества». «Оно образует новую правовую реальность, сочетающую элементы, свойственные национальным системам права и международно- правовой системе, а это порождает специфику и оригинальность    европейского

права как особого вида правовой системы»14.

Как бы ни оценивалась правовая природа Европейского Союза и сущность  его правовой системы, их возникновение и последующее развитие не могут  быть надлежащим образом поняты, осмыслены и спрогнозированы на будущее время без уяснения главной исторической миссии ЕС, сохраняющей значение и на современном этапе европейской интеграции, – обеспечить «устранение барьеров, которые разделяют Европу» (преамбула Римского договора 1957 г.  об учреждении Европейского экономического сообщества, в настоящее время Договора о функционировании ЕС) и, тем самым, добиться «прекращения разделенности европейского континента» (преамбула Договора о ЕС 1992 г.).

Таким образом, краеугольным камнем устройства ЕС, отправным пунктом и, одновременно, направляющим вектором, вокруг которого развиваются все осуществляемые им интеграционные преобразования, служит либерализация трансграничных отношений (от лат. liber – свободный), т.е. отмена препятствий этим отношениям, когда их субъекты или объекты находятся по разную сторону межгосударственной границы: таможенных пошлин, виз, квот, административных формальностей, самого пограничного контроля и т.д.

Отсюда    краткое    (неофициальное)    обозначение    того    же    процесса    –

«открытие  границ»15,  и  вполне  официальное  обозначение  его  результатов в

12 См.: Pico J. Histoire et droit des États. La souveraineté dans le temps et l‟espace européens. Paris: Presses de sciences Po, 2005. P. 387.

13 См.: Зорькин В.Д. Апология Вестфальской системы // Российская газета, 22 августа 2006 г., № 184 (4150). С. 6.

14 См.: Бирюков М.М. Европейский Союз, Евроконституция и международное право. М.: Научная  книга,  2006.  С.  32;  Бирюков  М.М.  Европейское  право  до  и  после   Лиссабонского

договора. М.: Научная книга, 2010. С. 65.

15 См.: Eckly P. Droit du commerce international. Paris: Ellipses, 2005. P. 6.

 

учредительных договорах Союза – создание «пространства без внутренних границ», понимаемых правом ЕС как барьеры, препятствия трансграничным взаимосвязям (ст. 3 Договора о ЕС, ст. 26 Договора о функционировании ЕС).

Именно либерализация в указанном смысле, рассматриваемая и исследуемая как комплексный правовой феномен, и служит предметом настоящей диссертации. Понимание сущности, правовых форм и механизмов ее осуществления есть своеобразный «ключ», открывающий путь к уяснению других особенностей и закономерностей развития европейской правовой интеграции.

Степень научной разработанности темы. Поскольку либерализация трансграничных отношений в ЕС охватывает практически все сферы общественной жизни, различные области и направления правового регулирования и международного сотрудничества, сложившиеся задолго до возникновения Европейского Союза, адекватного познания ее юридической природы невозможно достичь, опираясь исключительно на работы, посвященные ЕС и его правовой системе.

Отсюда в качестве первого элемента теоретической основы настоящего исследования для диссертанта служили классические труды выдающихся отечественных и зарубежных ученых-юристов в области международного  права, а также общей теории государства и права, конституционного права, административного права, международного частного права; в этом ряду и работы современных ученых – представителей указанных наук: Г.П. Ануфриевой, К.А. Бекяшева, П.Н. Бирюкова, М.М. Богуславского, К. Блюнчли, Г.М. Вельяминова, М. Виралли, Р. Давида, Г.К. Дмитриевой, Л. Дюги, А.И. Елистратова, Г. Еллинека, В.Д. Зорькина, В.А. Канашевского, Ж. Карбонье, Е.И. Козловой, Ю.М. Колосова, О.Е. Кутафина, Х. Лаутерпахта, И.Д. Левина, И.И. Лукашука, В.В. Маклакова, Ф.Ф. Мартенса, Е.Г. Моисеева, Т.Н. Нешатаевой, Б.А. Страшуна, Г.И. Тункина, Р. Фолсома, В.Е. Чиркина, Б.Н. Чичерина, Г.Ф. Шершеневича, В.М. Шумилова, А. Ященко и др.

В частности, в отечественной науке международного права сформулировано теоретическое определение либерализации как правовой категории, которое в полной мере может быть распространено и на отношения неэкономического характера, исследуемые в настоящей диссертации: «Либерализация – это устранение ограничений в международных экономических отношениях»16.

Вторым элементом теоретической основы диссертации выступают работы ученых России и ЕС, создавших и продолжающих развивать современную доктрину европейского права, в том числе применительно к исследованию правового регулирования либерализации трансграничных отношений в рамках Европейского Союза: А. Алеманно, Д. Баста, В.В. Безбаха, М.М. Бирюкова, К. Блюманна, Д. Вайлера, Ван Темаата, А.А. Вишневского, Е.М. Дерябиной, Г. Дэйвиса, Ж.-П. Жаке, Ю.Н. Жданова, Ю.Д. Ильина, Г. Исаака, П.А. Калиниченко, А.Я. Капустина, Г.О. Калашникова, С.Ю. Кашкина, А.В.  Клемина, В. Константинеску, Е.С. Лаговской, В.И. Лафитского, Ф. Леже, К. Ленаертса, Ж.-В. Луи, М.Н. Марченко, А. Массона, Ж. Молинье, П. Пескатора, Ж. Праделя, Н.В. Прокудиной, В.К. Пучинского, Ж. Ридо, В. Скуриса, Б.Н. Топорнина, Г.П. Толстопятенко, Т. Тридимаса, Д. Тромма, А. Фон Богданди, Н.Б. Шеленковой, Л.М. Энтина, М.Л. Энтина, Ю.М. Юмашева и др.

 

16 См.: Шумилов В.М. Международное публичное экономическое право. М.: НИМП, 2001. С. 9 (п. 5).

 

В частности, содержание правового регулирования Европейского Союза в области исторически первой формы либерализации – «общего рынка» ЕЭС (сегодня единого «внутреннего рынка» ЕС) – исследовалось в работах таких ученых, как К. Барнард, Н. Де Гров-Вальейрон, Е.А. Дубовицкая, А.С. Захаров, Н.Ю. Ильин, Д. Снелл и др.

Становление и современное состояние правового регулирования либерализации трансграничных денежных отношений, связанной с     созданием

«экономического и валютного союза» и введением единой денежной единицы ЕС евро, анализировалось в трудах О.В. Буториной, М. Дони, Ж. Карлье, И.Г. Пашковской, Е.А. Чегринца и др..

Правовое регулирование либерализации трансграничных отношений неэкономического характера, связанной с введением гражданства ЕС, стали предметом монографий и статей Р. Брэя, Г. Брэбана, Т.Л. Васильевой, М. Гаро, М. Ла Тотт, Е.С. Смирновой и др.

Вопросы формирования в ЕС «пространства свободы, безопасности и правосудия без внутренних границ» (ст. 3 Договора о ЕС), базирующегося на принципе взаимного признания судебных решений и полной отмене пограничного контроля за пересечением людьми границ, стали предметом исследований В.В. Войникова, Э. Де Понсена, М. Мѐсте, Г. Мюир Ватт, П. Рансе и др.

Особого упоминания заслуживают работы крупнейших российских ученых- юристов, содержащие концептуальный анализ сущности и тенденций развития ЕС и его правовой системы в целом – исходя из концепций как международного и европейского права17, так и общей теории государства и права18.

За последние годы в России подготовлено свыше 10 диссертационных исследований, обстоятельно анализирующих отдельные направления правового регулирования либерализации трансграничных отношений в ЕС19. Еще больше количество работ, в которых данные вопросы рассматривалась в контексте других аспектов и проблем права Европейского Союза20.

17 См.: Бирюков М.М. Европейское право до и после Лиссабонского договора. М.: Научная книга, 2010; Капустин А.Я. Европейский Союз: интеграция и право. М.: РУДН, 2000; Энтин Л.М. Право Европейского Союза. Новый этап эволюции: 2009 – 2017 годы. М.: Аксиом, 2009.

18 См.: Марченко М.Н., Дерябина Е.М. Право Европейского Союза. Вопросы истории и теории. Учебное пособие. М.: Проспект, 2010.

19 См., напр.: Постникова Е.В. Свобода предоставления услуг в Европейском Союзе: правовой аспект: дис. … канд. юрид. наук. М., 2010; Шамсутдинова Р.Р. Пространство свободы, безопасности  и  правосудия  Европейского  Союза:  становление,  развитие  и  основные формы

сотрудничества государств-членов: дис. … канд. юрид. наук. Казань, 2009; Баев А.В. Свобода передвижения граждан и приравненных к ним лиц в праве Европейского Союза: дис. … канд. юрид. наук. М., 2008; Селиванова В.А. Принцип свободного движения капитала в праве Европейского Союза: сущность и проблемы реализации: дис. … канд. юрид. наук. М., 2007; Гусевский С.Л. Свобода передвижения лиц в условиях расширения Европейского Союза: дис. … канд. юрид. наук. Казань, 2007; Шакирьянов А.А. Правовые проблемы избежания двойного налогообложения: на примере России и государств ЕС: дис. … канд. юрид. наук. М., 2006; Гудков И.В. Правовые аспекты создания единого газового рынка ЕС: дис. … канд. юрид. наук. М., 2005.

20 См., напр.: Гришин А.В. Экономический и валютный союз: правовой механизм: дис. … канд. юрид. наук. М., 2010 (формирование единой денежной системы ЕС); Редникова Т.В. Эколого- правовое регулирование производства и оборота продукции в ЕС: дис. … канд. юрид. наук.    М.,

2009 (правовое регулирование товарооборота ЕС и его допустимые ограничения в рамках экологического права); Степанян А.Ж. Правовое регулирование выборов в рамках Европейского Союза: дис. … канд. юрид. наук. М., 2008 (избирательные права граждан ЕС в трансграничном контексте);   Бирюков   М.М.   Современное   развитие   Европейского   Союза:   международно-

 

Вместе с тем, в нашей стране пока отсутствует научное исследование, посвященное именно комплексному, всестороннему концептуальному осмыслению правового регулирования либерализации трансграничных отношений в ЕС и охватывающему в системе все ее правовые формы и направления.

Такое исследование в настоящее время представляется особенно актуальным по двум причинам:

• с теоретической точки зрения оно необходимо в контексте уяснения новых правовых реалий Европейского Союза, возникших благодаря недавнему (1 декабря 2009 г.) вступлению в силу Лиссабонского договора о реформе ЕС, принципиально изменившему всю правовую систему ЕС;
• с практической точки зрения знание достижений, а равно недостатков и проблем ЕС в этой области, могло бы оказать существенную помощь активизировавшимся в последние годы усилиям руководства России по скорейшему формированию таможенного союза, затем единого экономического пространства с другими республиками бывшего СССР.

Методологическая основа диссертации включает в себя разнообразные методы научного познания – общенаучные (диалектический, исторический, анализа и синтеза, индукции и дедукции, системный и др.), и специальные юридические                             (формально-логический,          структурно-функциональный, сравнительно-исторический, телеологический и др.). Использовались также статистический метод, методы моделирования и прогнозирования правовых явлений.

Важное место в исследовании отводилось историко-правовому и сравнительно-правовому методам. Первый, в частности, позволил установить закономерности исторической эволюции нормативной модели либерализации трансграничных отношений в учредительных договорах ЕС, выявить ее правовые формы, общие принципы и основные этапы.

Посредством метода сравнительно-правового анализа диссертант осуществил комплексное сопоставление правового регулирования либерализации трансграничных отношений в ЕС с тем, как аналогичные вопросы регулируются в других правовых системах. С этой целью были проанализированы и указаны основные черты более 20 интеграционных соглашений и организаций как в Европе, так и в других регионах Земного шара (Азия, Африка, Америка, интеграционные образования на пространстве бывшего СССР), а также других международных организаций (в частности, ВТО).

Кроме   того,   создание   и   полноценное   функционирование   в   рамках ЕС

«пространства без внутренних границ» дало автору основания сравнить его правовые механизмы с аналогичными механизмами федеративных государств: федеральные конституции, включая российскую, и законы, иные внутригосударственные акты федеративных государств, закрепляющие базовые правила функционирования единого экономического пространства конкретной страны.

При помощи системного и комплексного использования вышеперечисленных методов в соответствии со спецификой изучаемых проблем автор стремился достичь всесторонности проводимого исследования, его максимальной  полноты, глубины и объективности.

правовой подход: дис. … докт. юрид. наук. М., 2004 (комплексный теоретический анализ правовых основ деятельности ЕС, в том числе в контексте открытия границ между государствами-членами).

 

Источниковедческую основу диссертации помимо вышеупомянутых научных трудов составили работы представителей отраслевых юридических наук по вопросам, затрагиваемым правом ЕС: наук гражданского, трудового, уголовного, экологического права и др. Для оценки общесоциальных предпосылок и тенденций либерализации диссертантом привлекались труды представителей других общественных наук, относящихся к исследуемой проблематике: экономических, политических, социологических.

В качестве нормативной базы исследования послужили источники права   ЕС

– как действующие в настоящее время, так и документы, которые действовали на предыдущих этапах развития ЕС. В первую очередь, это источники первичного права Союза: учредительные договоры, документы, их изменяющие и дополняющие (ревизионные договоры), Хартия ЕС об основных правах, договоры и присоединении. К этой группе примыкают и дополнительные международные договоры, заключавшиеся в прошлом государствами-членами ЕС, в частности, Шенгенские соглашения.

Если учредительные договоры и другие источники первичного права – это ядро правовой системы ЕС, то детальные правила, направленные на их конкретизацию и дополнение применительно к конкретным видам трансграничных отношений, закрепляется в источниках вторичного права – главным образом, в правовых актах, изданных институтами ЕС на основании предоставленных им нормотворческих полномочий. В этой связи вторым элементом нормативной базы исследования стали регламенты, директивы и иные документы, принятые Европейским парламентом, Советом ЕС, Европейской комиссией. Общее количество изученных диссертантом документов подобного рода составляет более 200.

Принципиальное значение отводилось и изучению судебной практики Суда Европейского Союза, в том числе имеющих важное теоретическое и практическое значение заключений его генеральных адвокатов. С этой целью диссертантом изучено более 150 судебных решений и заключений. Важнейшие из них отражены и процитированы в работе.

Кроме юридически обязательных источников права ЕС диссертант широко использовал иные официальные документы ЕС: проекты новых нормативных актов, сообщения, белые и зеленые книги Европейской комиссии, отчеты, аналитические доклады и т.п.

Для лучшего понимания сущности исследуемых правовых явлений, в том числе посредством сравнительно-правового метода, диссертант, как отмечено выше, активно привлекал источники права по сходным вопросам, действующие за рамками права ЕС: конституции государств, нормативные акты, и судебные решения, международные договоры, в том числе учредительные договоры других интеграционных организаций, соответствующие судебные решения.

Объектом настоящего диссертационного исследования выступают:

а) общественные отношения, которые возникают в ходе деятельности государств-членов и институтов Европейского Союза, направленной на либерализацию трансграничных отношений  внутри ЕС, и

б) общественные отношения, возникающие в ходе реализации созданных таким образом юридических норм (правил либерализации).

Предмет исследования образуют нормы права ЕС, закрепленные в его учредительных договорах, правовых актах и иных  источниках, правоположения, установленные судебной практикой Суда ЕС, иные правила  и

 

документы, которые относятся к правовому регулированию либерализации трансграничных отношений.

Цель исследования состоит в выявлении, анализе и систематизации сущностных характеристик правового регулирования либерализации трансграничных отношений в ЕС, понимаемой как комплексный процесс устранения препятствий этим отношениям в экономической, социальной, духовно-культурной и иных сферах жизни.

Для достижения указанной цели диссертант поставил перед собой следующие основные задачи:

• определить сущность и основные этапы формирования нормативной модели либерализации, заложенной государствами-членами в учредительные договоры ЕС, в ее историческом развитии и на современном этапе;
• сформулировать классификацию правовых форм либерализации, последовательно включенных государствами-членами в учредительные договоры ЕС;
• исследовать дополнительные правила либерализации трансграничных отношений, создаваемые на основании учредительных договоров институтами ЕС, выявить роль и значение этих правил для развития и повышения эффективности процесса либерализации;
• изучить воздействие судебной практики Суда ЕС на нормативную модель либерализации трансграничных отношений, указать и систематизировать основные правоположения, выработанные Судом ЕС по этим вопросам;
• проанализировать категорию «ограничения» трансграничных отношений, как она понимается правом ЕС, провести классификацию подобных ограничений, установить юридические мотивы и социальные причины сохранения отдельных ограничений, а также выявить разработанные в праве ЕС способы их преодоления;
• провести сравнительный анализ правовых механизмов либерализации трансграничных отношений в рамках ЕС с аналогичными механизмами других интеграционных организаций, а также уместными нормами конституционного права федеративных государств, установив тем самым общее и особенное в правовом регулировании либерализации трансграничных отношений в современном мире.

Научная новизна диссертации обусловлена, прежде всего, всесторонним системным характером исследования правового регулирования либерализации трансграничных отношений в ЕС, опирающегося на комплексное применение положений и методов наук международного права, европейского права, конституционного права, международного частного права и других юридических наук.

Автор впервые в отечественной и зарубежной науке европейского права сформулировал и исследовал в целом и по отдельным элементам нормативную модель либерализации трансграничных отношений в ЕС; осуществил ее системный анализ и периодизацию; выделил и подробно рассмотрел общие принципы и специальные правовые формы либерализации на разных исторических этапах развития ЕС; систематизировал методы конкретизации и дополнения нормативной модели либерализации в правовых актах и судебной практике институтов ЕС; сформулировал понятие и произвел классификацию ограничений трансграничных отношений; комплексно изучил систему изъятий из  действующих  правил  либерализации  ЕС;  обосновал  сущность  и значение

 

юридических    механизмов,    созданных    правом    ЕС    для    поступательного сокращения сферы применения этих изъятий.

Диссертация является первой в отечественной науке попыткой сформулировать целостное представление о сущности и тенденциях либерализации трансграничных отношений как правового явления, что имеет важное значение не только для развития взаимоотношений России с Европейским Союзом (формирование «общих пространств» на основании Дорожных карт 2005 г.), но и для повышения эффективности аналогичных по целям мероприятий в отношениях с республиками СНГ, в частности, для формирования единого экономического пространства в рамках ЕврАзЭС.

Диссертант впервые проанализировал и ввел в научный оборот многие нормативные акты, договоры, судебные решения как ЕС, так и других интеграционных организаций. Впервые в научном исследовании проведена систематизация правовых форм либерализации, исторически сложившихся в праве ЕС, охарактеризованы важнейшие концептуальные положения и проблемы, связанные с либерализацией трансграничных отношений, в частности, проблема юридической квалификаций действий и бездействия государств, которые должны рассматриваться в качестве «ограничений» трансграничных отношений.

Новизна диссертации также обусловлена тем, что комплексное правовое регулирование либерализации трансграничных отношений исследуется в ней в соответствии с новыми реалиями права и практического функционирования Европейского Союза, вызванными к жизни вступлением в силу Лиссабонского договора о реформе ЕС. Диссертант соединил в своем исследовании анализ фундаментальных правовых категорий на новом теоретико-эмпирическом уровне, что позволило сделать шаг к качественно новому пониманию европейского права на современном («пост-лиссабонском») этапе его развития, а также предложить авторский подход ко многим понятиям, категориям и иным правовым явлениям, созданным в ходе правотворческой деятельности Европейского Союза, ввести в оборот новые понятия и термины.

В рамках обозначенных целей и поставленных задач диссертантом сформулированы основные положения, выносимые на защиту:

1. Либерализация трансграничных отношений, понимаемая как освобождение этих отношений от запретов и иных препятствий (ограничений) со стороны государств, есть важнейшая составная часть процесса международной интеграции.

Интеграция государств может развиваться и без либерализации трансграничных отношений (например, в рамках существующих в настоящее время или существовавших в прошлом военных союзов). Однако межгосударственная интеграция становится подлинно международной лишь в том случае, если она охватывает не только государства и их аппараты, но и непосредственно граждан, институты гражданского общества, которые находятся по разную сторону государственных границ. Либерализация трансграничных отношений, «открытие границ» между государствами, таким образом, выступает необходимым условием полноценной всеобъемлющей международной интеграции.

2. Сравнительно-правовой анализ учредительных договоров ЕС и других интеграционных организаций позволяет осуществить классификацию либерализации трансграничных  отношений  и  ее  правового  регулирования  в

 

современном мире на два вида – исходя из степени (интенсивности) данного процесса.

Частичная либерализация предполагает отмену или сокращение препятствий отдельным (не всем) видам трансграничных отношений (ВТО, НАФТА, АСЕАН и др.). Осуществляемая в ЕС полная либерализация, напротив, выражается в стремлении государств-членов полностью «стереть» взаимные границы, понимаемые как барьеры их сотрудничеству на уровне гражданского общества. Конечный результат такой либерализации, соответственно, был юридически квалифицирован    в    учредительных    договорах    Европейского    Союза   как

«пространство без внутренних границ», имеющее уже не только международный, но и государственно-подобный характер.

3. На основании системно-юридического и сравнительно-правового методов исследования диссертантом доказано, что либерализация трансграничных отношений в рамках Европейского Союза осуществляется посредством установления и закрепления в учредительных договорах ЕС нескольких ее правовых форм, последовательно возникших в процессе исторического развития ЕС. Каждую из этих форм можно определить как целостную, обладающую внутренним единством и согласованностью систему юридических норм (правил либерализации), которые обеспечивают устранение препятствий трансграничным отношениям в определенной сфере общественной жизни.

С момента возникновения в 1950-е гг. Европейских сообществ и вплоть до 1980-х гг. либерализация трансграничных отношений в ЕС осуществлялась, преимущественно, в экономической сфере. Поэтому исторически первой, старейшей правовой формой либерализации стал «общий рынок», трансформированный    Единым    европейским    актом    1986    г.    в     единый

«внутренний  рынок»  ЕС.  Включение в  учредительные договоры ЕС   термина

«внутренний рынок» свидетельствует о стремлении придать данной форме государственно-подобный характер, заимствовав с этой целью категорию национального (внутригосударственного) права.

4. Важнейшей особенностью правового регулирования либерализации трансграничных экономических отношений в Европейском Союзе служит его дифференциация: вместо гипотетически единой свободы трансграничной экономической деятельности учредительные договоры ЕС закрепили  комплекс

«свобод передвижения», относящихся к ее различным субъектам, объектам и результатам.

Данные свободы, признанные уже в Договоре о ЕЭС 1957 г., в настоящее время включены в легальное определение единого внутреннего рынка Европейского Союза: свободы передвижения товаров, лиц, услуг и капиталов. При этом термин «передвижение» в обозначении указанных свобод получил широкое значение, отличное от того, которое традиционно придается ему в конституционно-правовых и международно-правовых документах о правах личности (свобода передвижения как основное право человека и гражданина). В праве ЕС термин «передвижение» охватывает не только  физическое пересечение границ субъектами и объектами правоотношений (людьми, товарами, денежными средствами), но и права, связанные с проживанием и осуществлением различных видов экономической деятельности на территории других государств.

Правовой режим отдельных свобод передвижения ЕС также может включать элементы дополнительной дифференциации. В частности, свобода передвижения лиц в контексте единого внутреннего рынка охватывает «свободу

 

передвижения работников» – для граждан ЕС, занимающихся трудовой деятельностью по найму, и «свободу учреждения» – для граждан и  юридических лиц ЕС, занимающихся в других государствах самостоятельной экономической деятельностью.

Как показывает проведенный диссертантом сравнительно-правовой анализ, отмеченная особенность права ЕС стала объектом полной или частичной рецепции практически во всех международно-правовых документах, направленных на создание единого экономического пространства в других регионах Земного шара, а также частично в конституционно-правовых актах некоторых федеративных государств. Аналогичная дифференциация правового режима единого экономического пространства проведена и в Конституции России, включившей «свободное перемещение товаров, услуг и финансовых средств» в систему основ конституционного строя нашей страны (ст. 8).

5. Наряду с дифференциацией правового режима формируемого единого экономического пространства Договором о ЕЭС были заложены основы для установления общих принципов либерализации трансграничных отношений, распространенных в дальнейшем и на неэкономическую сферу: принцип недискриминации по признаку национального гражданства и принцип взаимного признания.

При этом, как показывает системный анализ учредительных договоров, в них фактически была заложена более широкая концепция недискриминации трансграничных отношений по сравнению с внутригосударственными отношениями, подразумевающая запрет дискриминации не только субъектов права (граждан и юридических лиц), но и объектов возникающих между ними трансграничных отношений (товаров, денежных средств и др.).

Как представляется, Договор о ЕЭС закладывал предпосылки для установления еще одного принципа либерализации – принципа устранения двойного налогообложения. С этой целью предусматривалось заключение государствами-членами особой дополнительной конвенции, обсуждение  проекта которой, однако, не привело к практическим результатам.

6. В ходе трансформации Европейских сообществ в Европейский Союз на рубеже XX – XXI вв. процесс либерализации трансграничных отношений в рамках ЕС был распространен на новые сферы общественной жизни. Соответственно, включенные в этот период в учредительные договоры ЕС дополнительные юридические конструкции могут рассматриваться как новые правовые формы либерализации.

Так, главным достижением учрежденного Маастрихтским договором 1992  г.

«гражданства Союза» стало предоставление гражданам каждого государства- члена основного права свободно передвигаться и проживать на территории всех государств-членов независимо от осуществления ими экономической деятельности. Кроме того, они впервые приобрели избирательные права в трансграничном контексте – право избирать и быть избранным на территории государства проживания не только в представительный институт ЕС (Европейский парламент), но и в его органы местного самоуправления.

«Экономический и валютный союз», также учрежденный Маастрихтским договором, позволил устранить препятствия трансграничным отношениям, вытекавшие из отсутствия единой денежной единицы, которой отныне стал евро.

Наконец, «пространство свободы, безопасности и правосудия», учрежденное   Амстердамским   договором   1997   г.   с    учетом     Шенгенских

 

соглашений 1985 и 1990 гг., сделало возможной полную отмену пограничного контроля на внутренних границах ЕС (в рамках «Шенгенского пространства»). Одновременно институты ЕС получили дополнительные полномочия по реализации принципа взаимного признания применительно не только к гражданским, но и к уголовным делам.

7. Вступление в силу 1 декабря 2009 г. Лиссабонского договора ознаменовалось двумя важнейшими концептуальными изменениями в сложившейся ранее нормативной модели либерализации трансграничных отношений в ЕС.

Первое изменение может быть названо сменой приоритетов: вместо ориентации либерализации исключительно или преимущественно на экономическую сферу жизни приоритет отныне отдается ее общесоциальным, правоохранительным и гуманитарным аспектам. Об этом свидетельствует новая редакция ст. 3 Договора о Европейском Союзе, закрепляющая основные цели ЕС. Впервые цели, связанные с созданием и укреплением гражданства Союза, пространства свободы, безопасности и правосудия, поставлены на первое место перед целями экономической интеграции и либерализации в контексте единого внутреннего рынка, экономического и валютного союза. Таким образом, в центр внимания процессов либерализации внутри ЕС прочно ставится рядовой гражданин Союза, что одновременно приводит к наполнению его правовой связи с ЕС («гражданство Союза») все новым юридическим и практическим содержанием.

Второе концептуальное изменение Лиссабонского договора обусловлено вступлением в силу Хартии ЕС об основных правах 2000 г. (в новой редакции 2007 г.), которая благодаря поправкам Лиссабонского договора заняла высшее место в системе источников права ЕС наравне с учредительными договорами.

Признание Хартией (ст. 15) в качестве одного из основных прав гражданина ЕС права «свободно искать работу, трудиться, учреждать собственное дело и предоставлять услуги во всех государствах-членах» может рассматриваться как свидетельство придания различным свободам передвижения на едином внутреннем рынке ЕС конституционно-правового характера. Одновременно сделан шаг к преодолению отмеченной выше дифференциации правового режима трансграничных экономических отношений в ЕС в сторону «слияния» различных свобод передвижения в единую свободу трансграничной экономической деятельности.

8. Существенное значение для развития правового регулирования либерализации трансграничных отношений имеют правовые акты, которые издают политические институты ЕС (Европейский парламент, Совет ЕС и Комиссия) на основании учредительных договоров организации.

Именно благодаря наличию у институтов ЕС полномочий издавать нормативные и индивидуальные акты, не требующие ратификации со стороны государств-членов, Европейскому Союзу удалось в сравнительно короткий по историческим меркам срок обеспечить полноценное открытие границ между ними не только в экономической, но и в других областях.

Обобщая проведенный анализ соответствующих регламентов, директив, других источников вторичного права ЕС, диссертант приходит к выводу о существовании трех разных способов конкретизации  и  дополнения нормативной модели либерализации трансграничных отношений в правовых актах институтов ЕС.

 

Первый способ заключается в установлении порядка применения непосредственно действующих правил либерализации учредительных договоров, т.е. норм, которые способны действовать непосредственно в отношении граждан и юридических лиц, но, во избежание конфликтов по поводу их толкования, могут потребовать дополнительных, уточняющих их предписаний. Основными результатами установления такого порядка применения являются:

• более четкое определение видов дозволенного поведения граждан и юридических лиц в трансграничных отношениях;
• определение действий, которые запрещается совершать государствам- членам ЕС, а равно их позитивных обязанностей в отношении управомоченных субъектов.

Второй способ представляет собой реализацию институтами ЕС специальных норм-задач учредительных договоров в области либерализации. Подобные нормы, квалифицируемые Судом ЕС как «чисто программные положения», сами по себе не наделяют правами участников трансграничных отношений, но поручают установить эти права институтам ЕС посредством правовых актов, например, издать директивы по взаимному признанию дипломов или трудового стажа.

Наконец, в рамках третьего способа институты ЕС вправе устанавливать дополнительные правила либерализации, необходимость в которых обнаруживается в процессе применения учредительных договоров. Наличие полномочий устанавливать такие правила фактически позволяет институтам восполнять пробелы в учредительных договорах, что избавляет ЕС от длительных по времени процедур внесения поправок в эти договоры с их последующей ратификацией в национальных парламентах.

9. Не менее существенное значение, чем правовые акты Европейского парламента, Совета ЕС и Комиссии, для развития правового регулирования либерализации трансграничных отношений в ЕС имеет судебная практика Суда Европейского Союза, предпосылкой для формирования которой послужили широкие юрисдикционные полномочия этого института в отношении государств-членов и их судебных органов.

Помимо общих принципов, определяющих порядок применения права ЕС, таких как принципы его примата и прямого действия в государствах-членах, судебная практика Суда ЕС сформулировала множество других правоположений, которые обеспечили конкретизацию и дополнение нормативной модели либерализации. Соответствующий вклад судебной практики Суда ЕС представляется уместным классифицировать на два направления:

• во-первых, определение условий применения правил либерализации;
• во-вторых, установление содержания правил либерализации, т.е. вытекающих из них прав и обязанностей для государств-членов и непосредственно участников трансграничных отношений.

В обоих случаях Суд ЕС не только разъясняет смысл действующих норм первичного и вторичного права ЕС, но дополняет их новыми правоположениями, в том числе восполняя имеющиеся в них пробелы. К таким дополнительным правоположениям, созданным судебной практикой, в частности, относятся сформулированные Судом ЕС нормы-дефиниции многих понятий,    которые    отсутствуют    в    учредительных    договорах      («товар»,

«работник» и др.).

 

10. Поскольку либерализация трансграничных отношений представляет собой устранение препятствий этим отношениям со стороны государств, принципиальную роль для познания ее юридической сущности имеет четкое уяснение смысла термина «ограничение» трансграничных отношений. При отсутствии специальных норм-дефиниций в первичном и вторичном праве ЕС выработка легального определения этой категории в полной мере стала заслугой Суда Европейского Союз, судебная практика которого также использует в качестве синонимов данного термина слова «препятствия» или «барьеры».

Понимание «ограничений» трансграничных отношений в судебной практике Суда ЕС может рассматриваться как максимально расширительное по следующим причинам:

• признание в качестве ограничений не только действий государств-членов, в том числе издаваемых ими правовых актов, но и бездействия национальных властей (в случае, когда последние не предпринимают надлежащих мер с целью устранить препятствия трансграничным отношениям, создаваемые частными лицами);
• признание в   качестве   ограничений   не   только   таких   мер,   которые

«запрещают» определенные виды трансграничных отношений (абсолютные ограничения), но и значительно более широкого спектра мер национальных властей, которые «затрудняют или делают менее привлекательной» реализацию своих прав участниками трансграничных отношений, «удерживают от желания» вступать в подобные отношения, «уменьшают интерес» участия в них (относительные ограничения).

11. Расширительное понимание термина «ограничения» трансграничных отношений как правовой категории в еще большей степени было усилено благодаря проведенной Судом ЕС классификации этих ограничений на дискриминационные и недискриминационные.

Дискриминационные ограничения включают в себя не только «прямую» дискриминацию по признаку национального гражданства (происхождения), но  и дискриминацию «косвенную», или «завуалированную». Последняя согласно Суду ЕС имеет место в том случае, когда «различительные критерии», установленные законодательством государства-члена, например, критерий места жительства, фактически ставят в менее благоприятное положение граждан, юридических лиц или продукцию из других государств-членов.

Еще более широкую сферу применения способны иметь недискриминационные ограничения, которые вытекают из применения государствами-членами полностью одинаковых (нейтральных) правил без проведения любых различий по признаку гражданства, места происхождения, места жительства и т.п.

Разработанная           Судом           Европейского           Союза           концепция недискриминационных ограничений привела к тому, что в праве ЕС оказалась стертой четкая грань между трансграничными и внутригосударственными отношениями («трансграничными ситуациями» и «чисто внутренними ситуациями» по терминологии Суда ЕС).

В качестве трансграничных отношений Суд ЕС безусловно признает отношения, осложненные иностранным элементом, в традиционной интерпретации этого понятия доктриной международного частного права. В то же время, в аналогичном качестве Судом ЕС рассматриваются и такие виды отношений, которые не имеют никакого иностранного элемента, но у которых он потенциально мог бы появиться. Следовательно, в качестве  трансграничных

 

фактически способны выступать любые виды правоотношений, поскольку, например, их участниками могли бы выступать граждане и юридические лица других государств-членов.

12. Расширительная интерпретация Судом ЕС понятия «ограничения» трансграничных отношений была скорректирована в его судебной практике не менее расширительным толкованием категории правомерных ограничений.

Согласно Суду ЕС признание меры государства-члена ограничением трансграничного отношения не означает, что соответствующие действия или бездействие национальных властей ipso facto являются незаконными. Они могут иметь и правомерный характер в силу изъятий, прямо предусмотренных нормами учредительных договоров и правовых актов институтов Союза.

Однако Суд ЕС признал, что перечень этих изъятий не является исчерпывающим и что государства-члены могут ограничивать трансграничные отношения  также  по  другим  основаниям,  квалифицируемым  им  в    качестве

«настоятельных соображений общего интереса» (например, по соображениям защиты потребителей или безопасности дорожного движения).

Кроме правомерного основания Суд ЕС требует, чтобы каждая ограничительная мера государства-члена соответствовала принципу пропорциональности, т.е. не выходила за рамки строго необходимого для достижения стоящей перед ней «легитимной цели».

13. Сохранение за государствами-членами возможности оставлять в силе отдельные ограничения в качестве правомерных ставит вопрос о том, каким образом можно добиться устранения этих остающихся препятствий трансграничным взаимосвязям внутри ЕС, противоречащих самой сущности создаваемого в Союзе «пространства без внутренних границ».

При исследовании данного вопроса диссертант на основании анализа и систематизации юридических мотивов и социальных причин сохранения правомерных ограничений приходит к выводу о существовании в праве ЕС четырех видов специальных юридических механизмов, используемых для поступательной ликвидации подобных барьеров:

• сближение (гармонизация) законодательств государств-членов, позволяющее устранить все или наиболее существенные различия в подходах к правовому регулированию общественных отношений;
• сближение уровня социально-экономического благосостояния и условий жизни граждан между государствами-членами и регионами на основе программ, финансируемых из бюджета ЕС в рамках особой сферы компетенции Европейского Союза, – “экономическое, социальное и территориальное сплочение”;
• координация деятельности государств-членов, высшей формой которой является осуществление на уровне ЕС подлинно «общей политики», заменяющей в конкретной сфере национальную политику, ранее проводившуюся каждым государством-членом в отдельности;
• обеспечение подлинной взаимозависимости государств-членов на основе делегирования ими части внутри- и внешнеполитической компетенции организации «Европейский Союз», при обеспечении каждому государству- члену и его гражданам права участвовать на основе сотрудничества с другими государствами-членами в выработке политики и утверждении правовых актов на уровне ЕС.

Таким образом, международная интеграция в рамках ЕС никогда не сводилась     только     к     механическому     открытию     границ,     не  являлась

 

либерализацией «в чистом виде», но, напротив, была дополнена и скорректирована мерами, направленными на достижение подлинной солидарности государств-членов и их народов.

14. Делегирование государствами-членами части компетенции Европейскому Союзу не влечет за собой утрату ими суверенитета или разделение суверенитета с институтами ЕС. По мнению диссертанта, государства-члены на основании подписанных и ратифицированных ими, и изменяемых только с их общего согласия учредительных договоров ЕС делегируют Союзу не суверенитет, а некоторые суверенные права, т.е. отдельные права по управлению обществом, вытекающие из суверенитета.

Именно в этом заключается сущность «принципа наделения компетенцией» – базового принципа компетенции ЕС согласно Лиссабонскому договору. На основании этого принципа «Союз действует только в пределах компетенции, которую предоставили ему государства-члены для достижения целей, установленных этими Договорами. Любая компетенция, не предоставленная Союзу, остается за государствами-членами» (ст. 5 Договора о ЕС).

Дополнительным подтверждением высказанного тезиса служит четкое признание Лиссабонским договором права каждого государства-члена на добровольный выход из состава ЕС, использование которого будет означать восстановление государственного суверенитета в полном объеме.

15. Либерализацию трансграничных отношений в рамках ЕС нельзя считать завершенным процессом. В качестве наиболее существенных пробелов или недостатков в ее правовом регулировании на современном этапе следует признать отсутствие в праве ЕС всеобъемлющего запрета двойного налогообложения между государствами-членами и аналогичного запрета легализации или иных формальностей, требуемых от физических и юридических лиц для подтверждения подлинности официальных документов, полученных в других государствах-членах.

Кроме того, в настоящее время под действие правил либерализации ЕС не подпадают целый ряд субъектов или видов общественных отношений, в частности, некоммерческие организации государств-членов, которые не имеют возможности полноценно развивать трансграничную деятельность в других государствах-членах (аналогично «свободе учреждения», признанной для коммерческих юридических лиц).

Наконец, для России, российских граждан и юридических лиц особое значение представляет тот факт, что полноценными бенефициарами процесса либерализации трансграничных отношений в ЕС выступают только граждане и юридические лица государств-членов. В отношении граждан третьих стран право ЕС разрешает государствам-членам сохранять многочисленные ограничения, в том числе дискриминационного характера.

16. Несмотря на сохраняющиеся недостатки и пробелы, выявленные в диссертации, современный Европейский Союз с полным основанием может рассматриваться как общепризнанный лидер по степени, масштабам открытия границ между входящими в него государствами. Полноценная либерализация трансграничных отношений внутри ЕС – это свершившийся факт, а регулирующие ее нормы права, – реально действующие правила поведения, соблюдаемые государствами-членами.

В этом отношении с Союзом пока не может сравниться ни одна из других существующих в мире региональных интеграционных организаций. Их участники,  в  том  числе  на  пространстве  бывшего  СССР,  стремятся активно

 

использовать правовые достижения ЕС вплоть до их частичной и даже полной рецепции в своих документах.

Достигнутые Союзом практические результаты в решающей мере обязаны заложенным в его учредительных документах новаторским политико-правовым механизмам. Благодаря этим механизмам была обеспечена подлинная институционализированная взаимозависимость государств-членов ЕС, при которой ни одно из них не доминирует над остальными, а, напротив, все государства-члены вынуждены стремиться к постоянной выработке общих решений, искать и находить соответствующие компромиссы.

В этом, на наш взгляд, заключается главный «урок» права Европейского Союза для России и других постсоветстких республик, поставивших целью создать единое экономическое, а затем, возможно, единое политическое, научное, гуманитарное пространство. Наиболее эффективный путь к достижению этой цели заключается в создании организации, через институты которой государства-участники будут совместно реализовывать принадлежащие им суверенные права, причем сами эти институты, в зависимости от характера полномочий, должны состоять из представителей отдельных государств либо также включать должностных лиц, обязанных выражать и защищать общие интересы, и все больше опираться на укрепляющееся гражданское общество.

Создание подобной организации не только не противоречит действующей Конституции России, но, напротив, послужило бы реализацией положения ее ст. 79, согласно которой Российская Федерация в соответствии с международными договорами может передавать «часть своих полномочий» межгосударственным объединениям, если это не влечет ограничения прав и свобод человека и гражданина и не противоречит основам конституционного строя.

Теоретическое значение диссертации заключается в том, что ее материалы могут быть использованы для дальнейших теоретических и прикладных исследований в области международного и европейского права, в частности, по вопросам права Европейского Союза, международного экономического права, международного и европейского права прав человека. Проанализированный и систематизированный в диссертации нормативный материал и теоретические источники могут использоваться при подготовке учебников, учебных программ и методических пособий, при преподавании соответствующих учебных курсов международного и европейского права, специальных дисциплин. Сформулированные в диссертации выводы и положения могут дополнить разделы других учебных дисциплин, содействовать обогащению их  понятийного аппарата, поскольку многие исследованные в работе проблемы находятся на стыке наук европейского, международного, конституционного права, теории государства и права, и связаны с целым рядом отраслевых юридических наук.

Диссертация представляет собой вклад в создание теоретической базы нового научного направления – общей теории интеграционного права, разработка которой приобретает сегодня все большую актуальность в контексте усиливающихся процессов глобализации в современном мире.

Практическое значение диссертации состоит в том, что его положения и выводы могут быть использованы в нормотворческой и правоприменительной деятельности органов законодательной и исполнительной власти Российской Федерации, а также органов межгосударственных интеграционных организаций с    участием    России,    таких    как    Содружество    Независимых Государств,

 

Евразийское Экономическое Сообщество, Союзное государство. Положения диссертации могут использоваться в правотворческой деятельности указанных органов и организаций, в том числе при пересмотре действующих и подготовке новых интеграционных соглашений в целях обеспечения эффективного функционирования таможенного союза и единого экономического пространства с республиками бывшего СССР. Выводы и теоретические положения диссертации также могут быть использованы в целях совершенствования правовых механизмов функционирования других интеграционных организаций, создаваемых с участием Российской Федерации.

Апробация и внедрение результатов исследования осуществлялись по следующим направлениям.

Результаты работы публиковались диссертантом в учебниках, учебных пособиях, монографиях, комментариях и статьях, включая публикации в ведущих правовых журналах, рекомендованных ВАК России. В частности, диссертант является автором или соавтором более половины наиболее обстоятельного в России и СНГ учебника «Право Европейского Союза» (618 из 1119 стр.), в том числе почти всех параграфов общей части. На книгу опубликована рецензия профессора Ю.М. Юмашева в журнале «Юридическое образование и наука» (2010, № 1).

Диссертант является автором единственного в России полного перевода и комментария Конституции ЕС (Договор, устанавливающий Конституцию для Европы, 2004 г.), аналогичного перевода и комментария к действующим учредительным документам ЕС и Хартии Европейского Союза об основных правах в редакции Лиссабонского договора (Европейский Союз: основополагающие акты в редакции Лиссабонского договора с комментариями. М., 2008), а также полного перевода и комментария Шенгенских соглашений. Выполненные диссертантом переводы и комментарии свыше 50 правовых актов ЕС размещались для всеобщего ознакомления в информационно-правовых системах и базах данных российского законодательства, на Интернет-странице кафедры права Европейского Союза МГЮА им. О.Е. Кутафина (http://eulaw.edu.ru), которая имеет около 3 млн. посещений из 40 стран мира, а также публиковались в государствах-членах Европейского Союза.

Основные теоретические выводы диссертации прошли апробацию в рамках проектов (грантов) «Влияние международного, европейского права на российское право» и «Правовое регулирование интеграционных процессов на постсоветском пространстве», осуществляемых Министерством образования и науки РФ с привлечением специалистов МГЮА им. О.Е. Кутафина. В качестве члена экспертных групп диссертант участвовал в разработке проектов международных договоров как между Россией и ЕС, так и в рамках  Содружества Независимых Государств, в частности, Конвенции о  формировании Единого экономического пространства между Россией, Беларусью, Украиной и Казахстаном и нового Соглашения о сотрудничестве в области науки и технологий между Россией и ЕС.

Результаты исследования, выводы и предложения автора докладывались на теоретических, научно-практических конференциях, круглых столах и семинарах, в том числе международных. Положения диссертации и работа в целом обсуждались на заседаниях кафедры права Европейского Союза МГЮА им. О.Е. Кутафина.

Материалы, положения и выводы, сформулированные в диссертации, широко применялись  в  учебном  процессе  Московской  государственной юридической

 

академии в лекционных и практических занятиях по курсу  «Право Европейского Союза», а также при проведении занятий по спецкурсам и спецсеминарам «Источники права Европейского Союза», «Европейское право прав человека», «Основы Шенгенского права», «Экономическое право Европейского   Союза»,   «Право   внутреннего   рынка   Европейского   Союза»,

«Право экономической интеграции Европейского Союза», «Частное и предпринимательское право Европейского Союза». Материалы диссертации использовались во всех учебных программах и учебно-методических материалах по европейскому праву, применяемых в МГЮА им. О.Е. Кутафина, а также в работе Методического совета МГЮА, членом которого на  протяжении многих лет являлся диссертант.

Структура исследования. Работа состоит из введения, трех глав, включающих девять разделов и тридцать параграфов, заключения, содержащего обобщенные выводы и практические предложения. Диссертация также  включает три приложения, содержащие сравнительно-правовой анализ ЕС с другими интеграционными образованиями и федеративными государствами, подготовленные автором схемы и таблицы, библиографические списки.

 

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении диссертации обоснованы актуальность решаемой научной проблемы, степень ее разработанности в отечественной и зарубежной научной литературе, определены объект и предмет исследования, теоретические и методологические основы, научная новизна, теоретическая значимость и практическая ценность работы, сформулированы основные положения, выносимые на защиту, приводится информация о результатах апробации положений и выводов работы.

Исходя из фундаментального теоретического положения, согласно    которому

«с момента их образования в основу Европейских сообществ и Европейского Союза были положены договоры, заключенные в этих целях государствами- участниками … образующие правовую основу Европейских сообществ и Европейского Союза»21, первая глава диссертации посвящена теоретическому  и историко-правовому исследованию правовых форм и общих принципов либерализации       трансграничных       отношений,       которые       установлены

непосредственно государствами-членами ЕС при заключении и пересмотре международных (учредительных) договоров организации и обладают высшей юридической силой в праве ЕС, – глава I «Нормативная модель либерализации трансграничных отношений в учредительных договорах ЕС».

С момента образования Европейских сообществ в 1950-е гг. рассматриваемая нормативная модель не оставалась неизменной. Отсюда  диссертант посредством историко-правового метода осуществил ее периодизацию на три этапа.

Раздел первый «Становление нормативной модели либерализации трансграничных отношений в договорах, учреждающих Европейские сообщества, 1951 и 1957 гг.» посвящен первому этапу, связанному  учреждением Европейских сообществ, – Европейского объединения угля и стали, ЕОУС (1951 г.), Европейского сообщества по атомной энергии, Евратома (1957 г.) и, важнейшего среди них, – Европейского экономического сообщества, ЕЭС (1957 г.).

В указанный период либерализация трансграничных отношений между государствами-членами ЕС ограничивалась экономической сферой. Поэтому ее исторически первой формой стал «общий рынок», исследуемый в качестве юридической категории в § 1 «Общий рынок как исходная правовая форма либерализации трансграничных отношений в рамках Европейских сообществ».

В § 1 показано, что термин «общий рынок» как юридическая категория восходит к Меморандуму об организации режима Европейского федеративного союза («план Бриана» 1930 г.). Этот термин был воспринят «планом Шумана» 1950 г., в соответствии с которым началось строительство ЕС и было создано первое из Европейских сообществ – ЕОУС.

Отличительной особенностью закрепления общего рынка в учредительных договорах Европейских сообществ, прежде всего, в Договоре о ЕЭС (Римском договоре 1957 г.), стала дифференциация его правового режима посредством провозглашения нескольких «свобод передвижения», каждая с особым правовым регулированием (свободы передвижения товаров, лиц, услуг и капиталов).

21 См.: Энтин Л.М. Право Европейского Союза. Новый этап эволюции: 2009 – 2017 годы. М.: Аксиом, 2009. С. 101.

 

Эта особенность сохраняется и в настоящее время. В то же время, уже в первоначальной редакции Римского договора 1957 г. закладывались предпосылки к появлению общих принципов либерализации трансграничных отношений, способных применяться и в неэкономической сфере – принципа недискриминации по принципу национального гражданства и принципа взаимного   признания.  Соответствующие   вопросы  проанализированы  в   §  2

«Становление системы общих принципов либерализации трансграничных отношений».

В указанном параграфе также рассмотрен дискуссионный вопрос о существовании в праве ЕС принципа устранения двойного налогообложения. Как показал проведенный анализ, названный принцип мог получить реализацию в случае заключения государствами-членами на основании Договора о ЕЭС дополнительной конвенции, имеющей универсальный предмет (распространяющийся на все виды внутригосударственного налогообложения). Проект такой конвенции, обсуждавшийся в 1960-е гг., в итоге так и не был принят.

Основные выводы из анализа первоначальной нормативной модели либерализации изложены в § 3 «Основные черты первоначальной нормативной модели либерализации трансграничных отношений в рамках Европейских сообществ». В частности, на основании сравнения  учредительных документов Европейских сообществ и международных договоров, подписанных в рамках Всемирной Торговой Организации, указывается на принципиальное отличие правового регулирования либерализации в рамках ЕС и ВТО. Если в рамках ЕС она направлена на устранение всех барьеров трансграничным отношениям (полная либерализация), то ГАТТ, ГАТС и другие документы ВТО предусматривают лишь частичное освобождение международной торговли от созданных государствами препятствий и вовсе не предусматривают свободного передвижения лиц между государствами-участниками (частичная либерализация).

Раздел второй «Развитие нормативной модели либерализации трансграничных отношений в Едином европейском акте 1986 г. и Шенгенских соглашениях 1985 и 1990 гг.» посвящен второму этапу развития нормативной модели либерализации в учредительных договорах ЕС.

Начало этому этапу было положено подготовкой Европейской комиссией и одобрением государствами-членами концептуального документа – Белой книги 1985 г. «Завершение формирования внутреннего рынка» – в котором  намечались меры по окончательному устранению препятствий экономическим взаимосвязям внутри ЕС («устранение физических границ», «устранение технических границ» и «устранение налоговых границ»).

Результатом стало принятие в 1986 г. Единого европейского акта (ЕЕА), включившего необходимые изменения и дополнения в учредительные договоры Европейских сообществ (§ 4 «Программа завершения формирования единого внутреннего рынка и ее отражение в Едином европейском акте 1986 г.»).

Включенная  ЕЕА  в  учредительные  договоры  новая  правовая  категория    –

«внутренний рынок» – стала объектом многочисленных дискуссий в европейской и российской правовой доктрине, прежде всего по поводу ее соотношения с термином «общий рынок». На основании анализа высказанных точек   зрения   и   системного   толкования   учредительных   договоров   в   §  5

«Проблема     соотношения     правовых     категорий     “общий     рынок”    и

 

“внутренний рынок”» доказано, что новый, государственно-подобный   термин

«внутренний рынок» является не чем иным, как другим обозначением «общего рынка», поскольку имеет одинаковое с ним нормативное содержание (свободы передвижения товаров, лиц, услуг и капиталов). Данный вывод подтверждается заменой Лиссабонским договором 2007 г. всех ссылок в учредительных договорах ЕС на «общий рынок» ссылками на единый «внутренний рынок».

Важной чертой второго этапа развития нормативной модели либерализации трансграничных отношений в ЕС стало ее распространение на отношения, не имеющие строго экономического характера. Поскольку не все государства- члены были готовы к включению соответствующих положений в источники первичного или вторичного права ЕС, с этой целью были заключены специальные международные договоры, распространявшие действие только на часть из них.

В первую очередь, это Шенгенские соглашения, на основании которых был полностью отменен пограничный контроль, обеспечена «прозрачность» внутренних границ для всех людей независимо от гражданства (§ 6 «Проекты отмены пограничного контроля между государствами-членами и их отражение в Шенгенских соглашениях 1985 и 1990 гг.»).

Значительно менее известным и в России, и в ЕС стал другой международный договор, направленный на признание внутри ЕС «свободы передвижения документов» посредством полной отмены обязанности легализации, апостиля или иных формальностей, требуемых для подтверждения за рубежом подлинности официальных документов (§ 7 «Брюссельская конвенция об отмене легализации официальных документов 1987 г. и провозглашение “свободы передвижения документов” между государствами-членами Европейских сообществ»). Проанализировав указанный документ, диссертант, в то же время, отмечает, что в отличие от Шенгенских соглашений он не стал полноценным источником права ЕС по причине его ратификации лишь небольшим числом государств-членов (5 из 27 государств-членов в 2010 г. применяли его на временной основе).

Общие выводы и главные итоги анализа второго этапа развития нормативной модели либерализации подведены в § 8 «Основные итоги развития нормативной модели либерализации трансграничных отношений в рамках Европейских сообществ во второй половине 1980-х – начале 1990-х гг.».

Заключительный раздел главы I посвящен анализу современной нормативной модели либерализации трансграничных отношений, сложившейся на рубеже прошлого и нынешних веков при трансформации Европейских сообществ в Европейский Союз: раздел третий «Формирование современной нормативной модели либерализации трансграничных отношений в ходе трансформации Европейских сообществ в Европейский Союз в конце XX – начале XXI вв.».

В этом разделе, прежде всего, рассмотрены основные новеллы, включенные в первичное право ЕС благодаря заключению Договора о Европейском Союзе (Маастрихтского договора), Амстердамского договора 1997 г., Ниццкого договора 2001 г. и, наконец, Лиссабонского договора 2007 г., вступившего в силу 1 декабря 2009 г.: § 9 «Договор о Европейском Союзе 1992 г. и последующие реформы правового статуса Европейских сообществ и Европейского Союза: общая характеристика и значение для процесса либерализации трансграничных отношений».

Важнейшие преобразования в праве ЕС, произошедшие в рассматриваемый период, могут быть в теоретических целях классифицированы на  качественные

 

и количественные, находящиеся между собой в тесной взаимосвязи. В числу первых относятся, в частности, масштабная реформа устройства и институционального механизма ЕС в стороны повышения его эффективности и демократизации (расширение прерогатив Европейского  парламента, сокращение права вето государств-членов на принятие нормативных актов ЕС и др.). Эти изменения, в свою очередь, продиктованы стремлением обеспечить нормальное функционирование ЕС, состав которого в рассматриваемый период увеличился более чем в два раза (с 12 до 27 государств-членов).

Одновременно именно в 1990-е гг. в учредительных договорах ЕС получает развитие система изъятий, предоставляемых отдельным государствам-членам. Вследствие этого некоторые введенные в этот период новые правовые формы либерализации в полной мере распространяют силу не на все государства-члены ЕС (в частности, отмена пограничного контроля в  рамках  пространства свободы, безопасности и правосудия, и единая валюта в контексте экономического и валютного союза).

В рассматриваемый период в учредительных договорах получают окончательное оформление свободы передвижения и общие принципы либерализации, заложенные в 1950-е гг. в учредительных договорах. В частности,  окончательно  признана  свобода   передвижения  капиталов  (§    10

«Завершение преобразования общего рынка в единый внутренний рынок ЕС»), а действие ratione materiae принципов недискриминации и взаимного признания в полной мере распространено на неэкономические отношения (§  11

«Развитие системы общих принципов либерализации трансграничных отношений»).

На основании анализа учредительных договоров, судебной практики Суда ЕС в этих параграфах, в частности, подвергнута критике концепция о появлении в праве ЕС отдельной «пятой свободы» – свободы передвижения платежей, обосновано различие в порядке применения принципов недискриминации и взаимного признания (первый – норма прямого действия, второй изложен в виде норм-задач, подлежащих детализации в правовых актах институтов ЕС). Здесь же на основании сравнительно-правового метода продемонстрировано, что в ряде случаев принцип недискриминации между гражданами государств-членов ЕС устанавливает более жесткие требования по сравнению с аналогичным принципом в Конституции США (разд. 2 ст. IV) применительно к отношениям между штатами.

Главным вкладом рассматриваемого периода в развитие нормативной модели либерализации трансграничных отношений стало признание в учредительных договорах новых правовых форм либерализации, каждая из которых  вносит свой особый вклад в процесс открытия границ внутри ЕС: свобода передвижения и проживания независимо от характера осуществляемой деятельности, а также избирательные права в трансграничном аспекте («гражданство Союза»); отмена пограничного контроля, взаимное признание судебных и внесудебных актов («пространство свободы, безопасности и правосудия»); отмена препятствий и неудобств, вытекающих из отсутствия единой денежной единицы («экономический и валютный союз»).

Указанные формы в их историческом развитии и современном юридическом закреплении рассмотрены в заключительном параграфе раздела третьего и всей главы I – § 12 «Новые правовые формы либерализации трансграничных отношений».

 

Принципиальной особенностью Европейского Союза и права ЕС в целом служит создание в рамках ЕС системы органов власти (институтов), уполномоченных не только конкретизировать установленные в учредительных договорах базовые принципы, но и дополнять их новыми правоположениями, не нуждающимися в ратификации со стороны государств-членов.

Исходя из этого следующая глава посвящена комплексному анализу вклада политических (Европейский парламент, Европейский совет, Совет ЕС, Европейская комиссия) и судебных (Суд ЕС) институтов в развитие нормативной модели либерализации: глава II «Конкретизация и дополнение нормативной модели либерализации трансграничных отношений в правовых актах и судебной практике институтов ЕС».

Имеющий     для      данной     главы     вводный     характер     раздел      первый

«Правотворческие полномочия институтов ЕС: сущность и формы реализации» посвящен системной характеристике соответствующих полномочий, как они вытекают из новой редакции учредительных договоров ЕС (редакции Лиссабонского договора).

В этом разделе отмечены как специфические черты правотворческих полномочий институтов ЕС (например, издание актов, не требующих ратификации, в том числе имеющих прямое действие для граждан), так и сходства с классическими международными организациями. Важнейшим из  них, как установлено в § 1 «Полномочия институтов ЕС по изданию юридически обязательных актов» является то, что правотворческие и, особенно, законодательные процедуры ЕС продолжают базироваться на принципе согласования воль государств-членов. Последние, однако, как правило, не располагают сегодня правом вето в Совете ЕС, а также должны согласовывать свои действия с не зависимыми от них институтами ЕС – Европейским парламентом и Комиссией.

Лиссабонский договор подтвердил и, по ряду аспектов, усилил значение  в праве ЕС судебной практики Суда Европейского Союза, которую диссертант в согласии с общепринятой точкой зрения рассматривает как особую группу источников права ЕС (прецедентное право): § 2 «Юрисдикционные полномочия и юридическая сила решений Суда ЕС».

Раздел второй «Способы конкретизации и дополнения нормативной модели либерализации трансграничных отношений в правовых актах ЕС» посвящен анализу, классификации и систематизации полномочий и правовых актов Европейского парламента, Совета ЕС и Комиссии, направленных на развитие соответствующих правил учредительных договоров.

Прежде всего, сюда относятся полномочия устанавливать порядок применения правил учредительных договоров, которые выступают нормами прямого действия (§ 3 «Установление порядка применения непосредственно действующих правил либерализации, закрепленных в учредительных договорах ЕС»).

Во-вторых, институты ЕС издают правовые акты, через которые реализуются многочисленные нормы-задачи учредительных договоров по отмене пограничного контроля, взаимному признанию дипломов, судебных решений и т.д. (§ 4 «Установление правил либерализации во исполнение специальных норм-задач учредительных договоров ЕС»).

Наконец, институты ЕС в ряде случаев уполномочены издавать правовые  акты, которые содержат новые правила либерализации в дополнение к закрепленным  в  учредительных  договорах.  Соответствующие  полномочия   и

 

основные акты, изданные во их исполнение, рассмотрены в § 5 «Установление дополнительных правил либерализации, прямо не предусмотренных в учредительных договорах ЕС».

Следующий раздел главы II содержит аналогичный анализ судебной практики Суда ЕС: раздел второй «Конкретизация и дополнение нормативной модели либерализации трансграничных отношений в судебной практике Суда ЕС».

В первую очередь, в этом разделе рассмотрены важнейшие принципы общенормативного характера, выведенные судебной практикой Суда ЕС в отношении толкования и применения права ЕС в целом, включая содержащиеся в нем правила либерализации: принципы «примата» (верховенства) и «прямого действия», «лояльной интерпретации» национального права, «принцип пропорциональности» и другие, квалифицированные Судом в качестве «общих принципов права» ЕС (§ 6 «Вклад судебной практики Суда ЕС в развитие нормативной модели либерализации: общие положения»).

Следующий параграф посвящен анализу воздействия судебной практики Суда ЕС на толкование и применение гипотез правил либерализации учредительных договоров: определение подпадающих под них видов правоотношений, разграничение сферы применения различных правил либерализации между собой, формулирование нормативных дефиниций, отсутствующих в учредительных    договорах    или    правовых    актах    институтов    ЕС    (§    7

«Определение условий применения правил либерализации»).

• 8 «Установление содержания правил либерализации» характеризует воздействие судебной практики Суда ЕС на диспозиции соответствующих норм. Как показано в этом параграфе, судебная практика Суда ЕС доказала способность не только более четко определять субъективные права и обязанности, вытекающие из правил либерализации для граждан, юридических лиц и самих государств-членов, но и выводить подлинно новые нормативные положения, например, норму, распространяющую принцип взаимного признания на технические требования к товарам (принцип Cassis de Dijon), или норму, управомочивающую юридические лица осуществлять трансграничные слияния.

Сформулированные Судом нормативные положения оказывают влияние и на содержание правовых актов, издаваемых политическими институтами ЕС, которые вынуждены адаптировать их к новой судебной практике (§ 9 «Влияние судебной практики Суда ЕС на правовые акты институтов»).

Поскольку либерализация как правовая категория означает устранение препятствий соответствующим общественным отношениям, освобождение их  от ограничений, анализ ее юридической сущности был бы неполным без рассмотрения самой концепции «ограничений», как они понимаются в праве  ЕС. Исследование этой проблемы образует предмет заключительной главы – главы III «Ограничения трансграничных отношений в праве ЕС».

Логически   первым   шагом   служит   установление   смысла   самого термина

«ограничения», как он используется в различных источниках права ЕС, – раздел первый «Ограничения трансграничных отношений как категория права ЕС».

В § 1 «Категория “ограничения” в учредительных договорах ЕС» рассмотрены различные способы использования данного термина на уровне первичного права Союза, констатировано отсутствие у государств-членов намерения придать понятию «ограничение» четкий юридический смысл.

В этой ситуации выработку легального определения термина «ограничения» взял на себя Суд ЕС (§ 2 «Формирование нормативной дефиниции категории

 

“ограничения” в судебной практике Суда ЕС»). В соответствии с решениями Суда ЕС в качестве ограничений признаны любые «меры, которые запрещают, затрудняют или делают менее привлекательным» участие управомоченных лиц в трансграничных отношениях. Под это определение подпадают как действия, так и бездействие национальных властей (например, непредотвращение актов вандализма в отношении импортируемых товаров), как прямые запреты (абсолютные ограничения), так и меры, осложняющие возникновение соответствующих трансграничных отношений (относительные ограничения).

Заслугой судебной практики Суда ЕС стала не только выработка нормы- дефиниции для термина «ограничения», но и установление официальной классификации соответствующих мер (раздел второй «Классификация ограничения трансграничных отношений).

Прежде всего, Суд ЕС определил и классифицировал дискриминационные ограничения, запрет которых вытекает из общего принципа либерализации, восходящего к Договору о ЕЭС 1957 г.: § 3 «Прямая и косвенная дискриминация». Признание Судом ЕС косвенной (завуалированной) дискриминации, как установлено в этом параграфе, может рассматриваться в качестве дополнительного подтверждения стремления Суда ЕС придать  термину «ограничение» максимально широкий смысл и, тем самым, свести к минимуму препятствия трансграничным отношениям со стороны государств- членов.

Еще больше соответствует этому подходу концепция недискриминационных ограничений (§ 4 «Недискриминационные ограничения»), в качестве которых Суд ЕС квалифицирует любые обязанности или запреты, способные потенциально препятствовать трансграничным отношениям, даже когда конкретное правоотношение, ставшее предметом судебного разбирательства, не содержит иностранного элемента. Например, положение австрийского законодательства, требующее от всех физических лиц предварительно получать разрешение на приобретение второго дома в Австрии, было признано недискриминационным ограничением, поскольку оно способно удержать граждан других государств-членов от инвестирования средств в приобретение недвижимого имущества на австрийской территории, т.е. затруднить реализацию свободы передвижения капиталов внутри ЕС.

• 5 «Классификация ограничений по другим основаниям» характеризует разработанные диссертантом способы классификации ограничений трансграничных отношений в дополнение к установленным судебной практикой: общие и специальные; абсолютные и относительные; классификация по сферам применения, по действию в пространстве, по формам проявления, по содержанию, по длительности и др.

Обращается внимание, что наряду с ограничениями de jure, признанными в праве ЕС, термин «ограничение» можно использовать в еще более широком смысле – ограничения de facto. Последние включают в себя препятствия трансграничным отношениям, которые на современном историческом этапе еще подпадают под действие правил либерализации (например, отсутствие положений о трансграничном переносе местонахождения юридических лиц).

Поскольку не все ограничения трансграничных отношений запрещены правом ЕС, необходимо иметь четкое понимание того, какие ограничения могут считаться правомерными, т.е. сохраняться государствами-членами несмотря на действующие   правила   либерализации.   Системное   рассмотрение   подобных

 

ограничений служит предметом раздела третьего «Правомерные ограничения трансграничных отношений».

Первые три параграфа данного раздела посвящены анализу и систематизации правомерных   ограничений,   санкционированных   первичным   правом   (§     6

«Правомерные ограничения трансграничных отношений в соответствии с учредительными договорами ЕС»), вторичным правом (§ 7 «Правомерные ограничения трансграничных отношений в соответствии с правовыми актами институтов ЕС») и судебной практикой (§ 8 «Развитие концепции правомерных ограничений в судебной практике Суда ЕС»).

На основании анализа, проведенного в этих параграфах, показано, что учредительные договоры ЕС содержат целый ряд «норм-изъятий», включенных самими государствами-членами и позволяющих любому из них отступать от различных правил либерализации трансграничных отношений:  по соображениям общественного порядка, общественной безопасности и др.

Аналогичные ограничения предусматриваются и в правовых актах, изданных институтами ЕС на основании учредительных договоров. Вместе с тем, данные акты сужают свободу усмотрения государств-членов в применении ограничительных мер, устанавливают дли них четкие юридические критерии и порядок применения, дополненные гарантиями для заинтересованных лиц (право обжалования и др.).

Целостную концепцию применения правомерных ограничения сформировала судебная практика Суда ЕС. В качестве ее основных элементов могут рассматриваться наличие правомерного основания (правомерного мотива) и соблюдение принципа пропорциональности, в соответствии с которым ограничительные меры должны ограничиваться минимально необходимым. При этом бремя доказывания правомерности ограничительных мер всегда возлагается Судом ЕС на государства-члены.

Принципиальной    новеллой     стала     разработка     Судом     ЕС     категории

«настоятельных соображений общего интереса», включающей различные ценности, которым могут представлять угрозу трансграничные отношения. Отступив от буквального смысла учредительных договоров, Суд ЕС признал, что перечень настоятельных соображений является открытым, т.е. может дополняться новыми ценностями, признанными Судом ЕС.

Поскольку задачей ЕС является устранение всех «барьеров, которые  разделяют Европу» (преамбула Римского договора), сохранение отдельных правомерных ограничений для трансграничных отношений должно рассматриваться не только как исключение из правила, но и  как  временная мера. Подобная мера будет действовать до тех пор, пока государства-члены и институты ЕС не устранят условия для ее сохранения. Различные способы, используемые с этой целью, служат предметом заключительного параграфа главы и всей работы – § 9 «Способы преодоления правомерных ограничений в праве ЕС».

На основании классификации мотивов и причин правомерных ограничений диссертант приходит к выводу о существовании в праве ЕС четырех видов механизмов, направленных на устранение тех ограничений, которые временно считаются правомерными:

• сближение законодательств государств-членов, позволяющее устранить все или наиболее существенные расхождения в их подходах к регулированию общественных отношений;

 

• экономическое, социальное и территориальное сплочение, признанное Лиссабонским договором в качестве особой «сферы компетенции» ЕС, в рамках которой оказывается поддержка отстающим от среднего уровня экономического развития государствам-членам и их регионам;
• юридические механизмы координации деятельности государств-членов, с помощью которых право ЕС обеспечивает взаимную помощь, разграничение территориальной компетенции между государствами-членами и координацию всей их политики в отдельных областях вплоть до выработки «общей политики» ЕС;
• юридические механизмы обеспечения взаимозависимости государств- членов, благодаря которым все они вынуждены постоянно взаимодействовать при разработке и принятии новых правовых актов ЕС.

В связи с последней группой механизмов диссертант особое внимание уделяет

«проблеме суверенитета», которая является одним из наиболее спорных вопросов в оценке правовой природы и правовых механизмов функционирования современного ЕС. Государства-члены делегируют Союзу не суверенитет, а часть своей компетенции (суверенные права), сохраняя право участвовать в ее осуществлении на «европейском уровне» и право вернуть обратно переданные права посредством выхода из состава Союза.

«Сам суверенитет неделим – отмечает К.А. Бекяшев, – он незыблем. Другое дело, под влиянием происходящих в мире событий и процессов (например, глобализация) нормативное содержание принципа уважения государственного суверенитета может быть уточнено, расширено и усовершенствовано»22.

Таким образом, государства-члены ЕС по-прежнему суверенны. Они лишь делегируют отдельные права, вытекающие из суверенитета, Европейскому Союзу, для решения общих задач, закрепленных ими в учредительных договорах, важнейшая среди которых – создание пространства без внутренних границ.

В заключении подведены основные итоги и обобщены важнейшие выводы исследования, сделаны практические предложения по использованию правовых механизмов ЕС для развития интеграционных процессов на постсоветском пространстве.

В приложениях содержатся дополнительные положения и материалы.

Приложение I «Либерализация трансграничных отношений в сравнительно-правовой перспективе» содержит сравнительный анализ источников права ЕС с источниками права, принятыми в рамках других интеграционных организаций, а также с положениями конституций и законодательных актов федеративных государств, которые направлены на обеспечение единства территории, в частности, закрепляют принципы и гарантии единого экономического пространства.

После общей характеристики соответствующих документов (п. 1 «Общие положения») в данном приложении подробно рассматривается сущность и содержание термина «либерализации трансграничных отношений» как категории    права,    существующей    в    разных    правовых    системах    (п.    2

«Либерализация трансграничных отношений как правовая категория»). Отмечается, что термин «либерализация» в современном мире используется применительно      не      только      к      самим      общественным     отношениям,

22 См.: Бекяшев К.А. Принцип уважения государственного суверенитета – основополагающий принцип общего международного права // Lex Russica. Научные труды Московской государственной юридической академии, 2008, № 4. С. 927 – 928.

 

преимущественно экономическим, но и к нормам права, их регулирующим («либерализация режима» и т.д.). При этом в национальном праве объектом либерализации могут выступать как трансграничные, так и внутригосударственные отношения (например, Указ Президента России от 3 декабря 1991 г. «О мерах по либерализации цен»).

В п. 2 «Правовые формы либерализации трансграничных отношений»  детально показаны способы рецепции правовой формы «общего рынка» («внутреннего рынка») ЕС в различных правовых системах, включая внутригосударственное право, исследованы способы классификации свобод передвижения в едином экономическом пространстве, общие принципы либерализации трансграничных отношений. Здесь же указано на появление за пределами Европы организаций, стремящихся аналогично ЕС развивать либерализацию трансграничных отношений в более широком контексте, например, путем создания общего «гражданства Залива» между странами Персидского залива.

В п. 3 «Политико-правовые аспекты либерализации трансграничных отношений» охарактеризованы различные направления воздействия права ЕС  на учредительные договоры региональных интеграционных организаций, стремящихся к всеобъемлющему открытию границ между ними: Андский парламент, Суд МЕРКОСУРа, положения о проведении «общей политики» как по экономическим, так и по неэкономическим вопросам, и др.

Констатируется важность и полезность положений Договора о Комиссии таможенного союза 2007 между Россией, Беларусью и Казахстаном, предусматривающих «добровольную поэтапную передачу Комиссии части полномочий государственных органов Сторон». Такой шаг, как полагает диссертант, будет способствовать повышению эффективности  процесса создания не только таможенного союза, но и единого экономического пространства между участвующими государствами.

Второе приложение содержит подготовленные диссертантом схемы и  таблицы, иллюстрирующие различные положения и выводы диссертации (всего 9): приложение II «Схемы и таблицы».

Последнее приложение включает библиографию диссертации: приложение  III

«Библиография».

 

ОСНОВНЫЕ ПОЛОЖЕНИЯ ДИССЕРТАЦИИ НАШЛИ ОТРАЖЕНИЕ В СЛЕДУЮЩИХ ПУБЛИКАЦИЯХ АВТОРА

 

Научные статьи в ведущих рецензируемых научных журналах, рекомендованных ВАК для опубликования научных результатов диссертаций

 

1. Четвериков А.О. Гражданство Европейского Союза как правовая форма либерализации трансграничных общественных отношений между государствами-членами ЕС // Lex Russica. № 4 / Четвериков А.О. (0,5  п.л.).
2. Четвериков А.О. Правовое регулирование пересечения физическими лицами государственных границ в законодательстве Европейского Союза // Юридическая наука и образование. № 2 / Четвериков А.О. (1 п.л.).
3. Четвериков А.О. Законодательство и правовые акты Европейского Союза в соответствии с Лиссабонским договором 2007 года // Lex Russica. № 6 / Четвериков А.О. (0,5 п.л.).
4. Четвериков А.О. Система учредительных документов Европейского Союза в соответствии с Лиссабонским договором 2007 года // Lex Russica. № 4 / Четвериков А.О. (0,7 п.л.).
5. Четвериков А.О. Взаимодополняемость ЕС и его государств-членов в области внешних действий и ОВПБ и ее влияние на отношения ЕС и Российской Федерации // Право и государство. 2008. № 4 / Четвериков А.О., Кашкин С.Ю., Калиниченко П.А., Жбанков В.А. (0,4 п.л.).
6. Четвериков А.О. Правовые проблемы ратификации Конституции для Европы // Право и государство. № 8 / Четвериков А.О. (0,3 п.л.).
7. Четвериков А.О. Европейское социальное пространство и гармонизация (сближение) трудового права России и Европейского Союза // Право и государство. № 4 / Четвериков А.О. (0,5 п.л.).
8. Четвериков А.О. Европейская политика в сфере безопасности и обороны: правовые основы, этапы формирования, механизмы реализации // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. Третий выпуск (№ 6) / Четвериков А.О. (1,1 п.л.).
9. Четвериков А.О. Договор, устанавливающий Конституцию для Европы // Журнал зарубежного законодательства и сравнительного правоведения. Первый выпуск / Четвериков А.О. (0,4 п.л.).

 

Монографии, комментарии, учебники, учебные пособия

10. Четвериков А.О. Право Европейского Союза. Учебное пособие. Издание третье, переработанное и дополненное. М.: Проспект, 2011 / Четвериков А.О., Кашкин С.Ю., Калиниченко П.А., Чегринец Е.А., Жупанов А.В., Кондратьев А.В. (20/10 п.л.).
11. Четвериков А.О. Правовой режим пересечения людьми внутренних и внешних границ государств-членов Европейского Союза. Учебное пособие. М.: Wolters Kluwer, 2010 (27 п.л.).
12. Четвериков А.О. Право Европейского Союза. Учебник для вузов. 3-е издание, переработанное и дополненное. Рекомендовано Учебно-методическим объединением по юридическому образованию вузов Российской Федерации для студентов высших учебных заведений, обучающихся по направлению и специальности «Юриспруденция». М.: Юрайт, 2010 / Четвериков А.О., Кашкин

 

С.Ю., Калиниченко П.А., Чегринец Е.А., Захаров А.В., Жупанов А.В., Кашкин Ю.С., Линников А.С., Дзиова Ю.А., Карпов А.В. (69,94/38,6 п.л.).

13. Четвериков А.О. Введение в право Европейского Союза. 3-е издание, переработанное и дополненное. Допущено Учебно-методическим объединением по юридическому образованию в качестве учебника для студентов высших учебных заведений, обучающихся специальности 021100 «Юриспруденция». М.: Эксмо, 2010 / Четвериков А.О., Кашкин С.Ю., Калиниченко П.А. (29/4,2 п.л.).
14. Четвериков А.О. Основы права Европейского Союза. Схемы и комментарии. Учебное пособие. 2-е издание, исправленное и дополненное. М.: Юрайт, 2010 / Четвериков А.О., Кашкин С.Ю., Калиниченко П.А., Жбанков В.А., Слепак В.Ю. (7,93/2,2 п.л.).
15. Четвериков А.О. Право Европейского Союза. Учебник для вузов. 2-е издание, переработанное и дополненное. Рекомендовано Учебно-методическим объединением по юридическому образованию вузов Российской Федерации для студентов высших учебных заведений, обучающихся по направлению и специальности «Юриспруденция». М.: Юрист, 2009 / Четвериков А.О., Кашкин С.Ю., Калиниченко П.А., Чегринец Е.А., Захаров А.В., Жупанов А.В., Кашкин Ю.С., Линников А.С., Дзиова Ю.А., Карпов А.В. (66/37,6 п.л.).
16. Четвериков А.О. Право Европейского Союза. Учебное пособие. М.: Проспект, 2009 / Четвериков А.О., Кашкин С.Ю., Калиниченко П.А., Чегринец Е.А., Ефремкина О.В., Жупанов А.В., Кондратьев А.В. (19/9,4 п.л.).
17. Четвериков А.О. Введение в право Европейского Союза. 2-е издание, исправленное и дополненное. Допущено Учебно-методическим объединением по юридическому образованию в качестве учебника для студентов высших учебных заведений, обучающихся специальности 021100 «Юриспруденция». М.: Эксмо, 2008 / Четвериков А.О., Кашкин С.Ю., Калиниченко П.А. (24/4 п.л.).
18. Европейский Союз: основополагающие акты в редакции Лиссабонского договора с комментариями. М.: Инфра-М., 2008 / Четвериков А.О., Кашкин С.Ю. (45 п.л.);
19. Четвериков А.О. Конвенция о применении Шенгенского соглашения от 14 июня 1985 г. между правительствами государств Экономического союза Бенилюкс, Федеративной Республики Германии и Французской Республики о постепенной отмене проверок на общих границах. Рига: Фирма «AFS», 2006 / Четвериков А.О. (3,2 п.л.).
20. Четвериков А.О. Регламент (ЕС) № 562/2006 Европейского парламента и Совета от 15 марта 2006 г., устанавливающий Кодекс Сообщества о режиме пересечения людьми  границ  (Шенгенский  кодекс  о  границах).  Рига:  Фирма

«AFS», 2006 / Четвериков А.О. (2,9 п.л.).

21. Четвериков А.О. Конституция Европейского Союза: Договор, устанавливающий Конституцию для Европы (с комментарием). М.: Инфра-М., 2005 / Четвериков А.О., Кашкин С.Ю. (39 п.л.).
22. Четвериков А.О. Введение в право Европейского Союза. Допущено Учебно-методическим объединением по юридическому образованию в качестве учебника для студентов высших учебных заведений, обучающихся специальности 021100 «Юриспруденция». М.: Эксмо, 2005 / Четвериков А.О., Кашкин С.Ю., Калиниченко П.А., Кондратьев А.В. (23/3,7 п.л.).
23. Четвериков А.О. Право Европейского Союза в вопросах и ответах. Учебное пособие. М.: Проспект, 2005 / Четвериков А.О., Кашкин С.Ю., Калиниченко

 

П.А., Чегринец Е.А., Ефремкина О.В., Жупанов А.В., Кондратьев А.В. (19/9,4 п.л.).

24. Четвериков А.О. Трудовое и социальное право Европейского Союза: документы и материалы. М.: Права человека, 2005 / Четвериков А.О., Кашкин С.Ю., Забрамная Е.Ю., Калиниченко П.А., Кашкин Ю.С., Голобородко А.Г. (6 п.л.).
25. Европейское оборонное сотрудничество: документы и комментарии. М.: Профобразование, 2004 / Четвериков А.О., Кашкин С.Ю., Калиниченко П.А. (4,5/0,6 п.л.).
26. Четвериков А.О. Россия и Европейский Союз: документы и материалы. М.: Юридическая литература, 2003 / Четвериков А.О., Кашкин С.Ю., Калиниченко П.А., Чегринец Е.А. (35/15,5 п.л.).
27. Основы права Европейского Союза: схемы и комментарии. Допущено Министерством образования Российской Федерации в качестве учебного пособия для студентов, обучающихся по специальности 021100 Юриспруденция. М.: Инфра-М., 2002 / Четвериков А.О., Кашкин С.Ю., Захаров А.В., Калиниченко П.А., Чегринец Е.А. (8,2/1,1 п.л.).
28. Четвериков А.О. Право Европейского Союза. Учебник для вузов. М.: Юрист, 2002 / Четвериков А.О., Кашкин С.Ю., Калиниченко П.А., Чегринец Е.А., Захаров А.В., Жупанов А.В., Ефремкина О.В., Линников А.С., Горемыкина Е.Г. (58/30,2 п.л.).
29. Четвериков А.О. Хартия Европейского Союза об основных правах: комментарий. М.: Юриспруденция, 2001 / Четвериков А.О., Кашкин С.Ю., Калиниченко П.А., Чегринец Е.А. (11/4,35 п.л.).
30. Четвериков А.О. Шенгенские соглашения. М.: Профобразование, 2000 / Четвериков А.О., Кашкин С.Ю. (10 п.л.).
31. Укрощение Левиафана: право, государство и гражданское общество в современной России. М.: МОНФ, 2000 / Четвериков А.О., Андронова О.А., Верещагин А.Н., Гобения Н.Д., Калашникова Е.Е., Кравченко Л.А. (12,75/1,9 п.л.).
32. Четвериков А.О. Право Европейского Союза: документы и комментарии. М.: Терра, 1999 / Четвериков А.О., Кашкин С.Ю., Ефремкина О.В., Горемыкина Е.Г., Калиниченко П.А., Чегринец Е.А. (52/19 п.л.).
33. Четвериков А.О. Основы права Европейского Союза. Учебное пособие. М.: Белые Альвы, 1997 / Четвериков А.О., Кашкин С.Ю., Антокольская М.В., Горемыкина Е.Г., Ефремкина О.В., Хижняк А.А., Чегринец Е.А. (23/12,5 п.л.).

 

Иные научные статьи и публикации

34. Четвериков А.О. Правовой режим трансграничных перемещений физических лиц на внутренних и внешних границах государств-членов Европейского Союза // Материалы международной научно-практической конференции, посвященной 15-летию Конституции РФ. Том 2. М.: МГЮА, 2009

/ Четвериков А.О. (0,1 п.л.).

35. Четвериков А.О. Договор о реформе 2007 года, изменения в правовых основах внешнеполитической деятельности Европейского Союза и Российская Федерация // Взаимодополняемость ЕС и его государств-членов в области внешних действий и ОВПБ и ее влияние на отношения ЕС и Российской Федерации. Материалы международной конференции, проведенной в МГИМО (У) МИД России и МГЮА 28 – 29 сентября 2007 г. Спб.: Россия-Нева, 2008 / Четвериков А.О. (0,4 п.л.).

 

36. Четвериков А.О. Военно-политическая интеграция в рамках Европейского Союза: институциональные и правовые аспекты // Argumentum ad judicium. Труды МГЮА. Т. II. М.: МГЮА, 2006 / Четвериков А.О. (1 п.л.).
37. Четвериков А.О. Основные положения проекта Конституции ЕС и правовые аспекты формирования общего социального пространства Российской Федерации и Европы // СНГ, Россия и Европа. Сборник статей. М.: Юстицинформ, 2006 / Четвериков А.О. (1 п.л.).
38. Четвериков А.О. Можно ли спасти Европейскую Конституцию? // Вестник Европы. 2005. Т. XVI / Четвериков А.О. (1,4 п.л.).
39. Четвериков А.О. Основные положения новой Конституции для Европы // Правовое обеспечение межгосударственной интеграции. М.: Олита, 2005 / Четвериков А.О., Кашкин С.Ю. (0,8 п.л.).
40. Четвериков А.О. На пути к европейской конституции: Европейский конвент и перспективы разработки Конституционного договора (Конституции) Европейского Союза // Конституционное право: восточноевропейское обозрение. № 1 / Четвериков А.О., Кашкин С.Ю. (0,3 п.л.).
41. Четвериков А.О. Европейское акционерное общество // Глобалистика: энциклопедия. М.: Диалог, 2003 / Четвериков А.О. (0,05 п.л.).
42. Четвериков А.О. Институты Европейского Союза // Глобалистика: энциклопедия. М.: Диалог, 2003 / Четвериков А.О. (0,3 п.л.).
43. Четвериков А.О. Общая внешняя политика и политика безопасности // Глобалистика: энциклопедия. М.: Диалог, 2003 / Четвериков А.О. (0,1 п.л.).
44. Четвериков А.О. Шенгенские соглашения // Глобалистика: энциклопедия. М.: Диалог, 2003 / Четвериков А.О. (0,05 п.л.).
45. Четвериков А.О. Европейский Союз: новый этап интеграции (политико- правовые аспекты) // Общество, политика, наука: новые перспективы. Сборник статей. М.: МОНФ, 2000 / Четвериков А.О. (1 п.л.).
46. Четвериков А.О.  Правовая  реформа  в  поисках  новых  ориентиров       //

«Сопротивление материала». Международные нормативы на российской почве. М.: МОНФ, 1999 / Четвериков А.О., Афанасьева Е.Г., Верещагин А.Н., Воинова Д.В., Флямер М.Г. (3,5 п.л.).

47. Четвериков А.О. Избирательные системы // Календарь избирателя. М., 1998. / Четвериков А.О. (1 п.л.).
48. Четвериков А.О. Избирательные права граждан Европейского Союза // Календарь избирателя. М., 1998. / Четвериков А.О. (0,5 п.л.).